Щедровицкий Петр Георгиевич. Щедровицкий. Три вопроса. Олег Игоревич.
Генисаретский. Допустим, в 1956 году Вы думали так, как Вы сейчас рассказали, а как Вы будете думать завтра?
Сазонов. Олег Игоревич, я не думаю, я действую и думаю. Но философствовать – я никогда не философствовал, и не занимался смыслополаганием, поиском сущности и считаю это бредом.
Розин. Мне понятен заход, но не понятен конец – у Вас воля к мышлению свелась к воле к деятельности, как будто ничего кроме деятельности на свете не существует.
Сазонов. В это смысле я придерживаюсь классики: для меня коллективная мыследеятельность является единицей, не деятельность, а коммуникация, мышление и деятельность.
Воля к мысли – потому что без воли к мысли, к сожалению, мысль не воспроизводится. Мы занимаемся строительством так называемых теорий.
Щедровицкий. Спасибо. Олег Сергеевич, пожалуйста, последний вопрос.
Олег Сергеевич. Борис Васильевич, можно было бы использовать в качестве инструмента оправдания Вашей мысли оппозицию между результатом и механизмом: акцентировка на механизм обесценивает результативность.
Сазонов. А почему я должен что-то оправдывать: я так действую и мыслю.
Олег Сергеевич. Я имею в виду ММК и Г.П. Щедровицкого, который эту миссию организовывал.
Сазонов. ММК – это и я в том числе. Я рассматриваю свое собственное самоопределение и понимание в контексте ММК. Дальше надо смотреть. Фуко сделал для меня очень мощный прорыв за счет понятия воли к истине, я теперь понимаю волю к мышлению. Теперь я буду вынужден пересматривать собственные работы, работы Георгия Петровича.
Щедровицкий. Большое спасибо.