В философии и методологии знание о незнании называется “проблемой”. Поэтому три ключевых технологических момента любого управления - проблематизация, выявление “зоны незнания”; выделение проблем и их фиксация; переход к проектированию. Любой проект - оборотная сторона проблемы.
Позиционный метод - один из инструментов проблематизации. Именно при столкновении разных целей, рамок, подходов становится понятно, что ситуация содержит проблему.
И второй момент, на котором хотелось бы заострить внимание. Для меня “кризис” - это ситуация, при которой достижение краткосрочных целей закрывает достижение средне- и долгосрочных. Дело не в том, что они друг другу противоречат - это разрешимо. Но, достигнув краткосрочных целей, мы создаем новую ситуацию, в которой средне- и долгосрочных целей уже не достичь. Невозможность дальнейшего движения и фиксируется в общественном сознании как кризисная ситуация.
Третий момент, Кризис сегодня охватывает не только территории бывшего СССР и Российскую Федерацию. Специфические обстоятельства расхождения кратко-, средне- и долгосрочных целей сегодня характеризуют весь мир. То, что происходит в России, - лишь проявление мировых процессов.
В работах нашего соотечественника Кондратьева еще в начале века были введены любопытные “волновые” модели. Происходит технологическая революция, возникает пакет новых технологий; его освоение, усвоение, использование, распространение - основа новой волны развития.
Новые технологии распространяются, волна затухает... На какое-то время может наступить депрессия, спад. Возникает кризисная ситуация, - неизвестно содержание будущей волны, соответственно, нет достаточных для развития средств. Это приводит к тому, что Кондратьев назвал “понижательной волной экономико-технологического цикла”.
Я считаю, что нисходящие циклы в волнах развития в последние 200-250 лет и сопутствующие им кризисы вызваны одной причиной - расхождением между новым процессом и инфраструктурами, оставшимися от предыдущего этапа.
В середине XIX века по Европе прокатилась волна городских рабочих восстаний, во многом вызванных сложными социальными условиями, в которых приходилось существовать наемным рабочим. Почему так вышло? Город, сконцентрировав внутри себя массив промышленных объектов, оказался не способным справиться с их инфраструктурным обслуживанием, - не было ни коммунального хозяйства, ни транспорта, ни снабжения, ни электричества, ни канализации.
Появление этих инфраструктур во второй половине XIX века стало механизмом, разрешившим ситуацию и постепенно “вытянувшим” повышательный цикл экономического развития. Город превратился в машину промышленного производства.
В основе Великой депрессии лежала та же самая проблема. Город, став производственной мегамашиной, столкнулся с проблемой сбыта товаров и услуг, будучи неспособным сам потреблять то, что произвел.
Кризис перепроизводства поставил перед человечеством задачи формирования инфраструктур сбыта, организации процессов потребления и обращения.
Это рекламный бизнес, маркетинг, новая философия и идеология управления, банковский потребительский кредит, ипотека, поддерживающая платежеспособность городского населения. Это социальное государство, которое начинает помогать бедным, чтобы они покупали товары массового производства. Это современные дороги, супермаркеты, торговые сети и транснациональные компании. Это агрессивная экономическая и торговая политика развитых стран по отношению к экономическим перифериям, которая превращает их в покупателей товаров и услуг.
Сегодня понижательная тенденция уже обозначилась, и вызвана она, с моей точки зрения, двумя основными причинами.
Первая причина - появление стран новой индустриализации: Китай, ряд стран Азиатско-Тихоокеанского региона, Латинской Америки и Африки Ресурсы, необходимые для этой индустриализации распределены на карте неравномерно. Когда целая страна превращается в индустриальную корпорацию, или государство оказывает протекцию пяти десяти крупным компаниям, ведущим согласованную экспортную политику, то эти страны-корпорации и регионы упираются в те же системные ограничения, в которые двести лет тому назад упирался крупный город.
Территория мира неравномерно структурирована относительно процесса неоиндустриализации, - в одном месте есть избыточные сырьевые ресурсы, в другом - кадровые, но недостаточно квалифицированные, в третьем - избыточные инновационные ресурсы.
Кризис неизбежен, ибо он требует новых инфраструктур, а их нет, и формироваться они будут в течение 30-50 лет. При этом меняется тип индустриализации, Европа формирует новое поколение технологий, основанных на человеко-машинных системах.
В этом вопросе у России особых проблем нет. Ее сырьевые ресурсы, без сомнения, будут востребованы Европой и Китаем, вопрос в том, как ими распорядиться максимально эффективно! Не забудем, что само освоение сырьевых ресурсов сейчас строится на совершенно новых технологиях. Нужны ресурсосберегающие технологии, политика освоения, стратегическое резервирование ресурсов, новая волна геологических изысканий. А Запад пусть будет информационным придатком России.
Вторая причина гораздо более глубока. Речь идет о перепроизводстве инноваций. Нововведения не будут использоваться, если люди, организованные коллективы и группы, обладающие разным уровнем квалификации, не смогут выступать активными агентами инновационного процесса, если они не готовы понимать и усваивать новое, меняться.
Новые изобретения и открытия появляются гораздо быстрее, чем люди могут их усваивать, быстрее, чем происходит смена и окупаемость технологических циклов, чем осваиваются способы подготовки к новым действиям и технологиям, чем социальные группы, профессиональные слои, и тем более консервативные институты образования могут освоить способы подготовки к этим новым действиям и технологиям.
С ситуацией кризиса гуманитарных технологий, т.е. технологий переобучения, перенастройки сознания и мышления, формирования коллективных навыков управления и действия, сейчас столкнулся весь мир. Все ныне существующие институты обслуживают процессы индивидуализации, и нет институтов, обслуживающих процесс принятия коллективных решений.
В конце 80-х годов была такая поговорка: “каждый средний японец может сделать в пять раз меньше, чем каждый средний американец”. Но пять средних японцев, собравшихся вместе, могут сделать в пять раз больше, чем пять средних американцев, собравшихся вместе. Это - вызов, который на сегодняшний день Америка не смогла преодолеть, а Япония - закрепить.
Сегодня в мире нет адекватных институтов, обслуживающих принятие коллективных решений. Фактически не используется ресурс коллективной деятельности. Есть единственная инфраструктура, в которую надо вкладываться и которую нужно развивать - сетевые, коллективные формы принятия решений! Только эта инфраструктура в ситуации кризиса оказывается опорным каркасом для принятия решений.
Те, кто думает, что рабочие решения принимаются администрацией области или в Белом доме, глубоко ошибаются. Там уже давно не принимается никаких решений, утрачена культура их принятия, наоборот, существует сложно структурированная система ухода от их принятия.
Выработка такого института, создание такой инфраструктуры - и есть, с моей точки зрения, то единственное, за что вообще стоит браться, и есть то, что в условиях надвигающегося кризиса может позволить нам справиться с теми вызовами, о которых мы с вами ничего не знаем. Все, что мы знаем - это то, что уже есть и где-то случилось. А генералы всегда готовятся к прошедшей войне. И последний момент. Я считаю очень важным тезис об эффективном государстве. Не сильном, а именно эффективном, деятельном, осуществляющем не только внутреннюю, но и внешнюю политику.
Процесс спада уже начался, и сейчас все будут бросать “чемоданы без ручки”, в том числе и американцы - они сейчас не могут отвечать за все, что происходит на земном шаре. Возникает вопрос: а кто подберет? Если оглядеться, то подбирать-то некому! Японцы не могут разобраться с собой уже четвертый год, европейцы любой вопрос обсуждают два-три года...
Поэтому эффективное государство - не только то, которое сервисно ориентировано вовнутрь, но и то, которое способно взять на себя какие-то цивилизационные задачи, стоящие не только перед этой страной, но и перед миром в целом. Быть мировой державой - значит поддерживать Мир. Ничего зловещего в этом термине нет.