Доклад П.Г.Щедровицкого
на Приволжском экономическом форуме "Стратегии регионального развития" (Самара, 2001)
Уважаемые коллеги!
Я подготовил к этому совещанию текст доклада, но г-н Хенсен, рассказывая о кластерах, так меня воодушевил, что я решил обсудить, может быть, более широкий круг проблем, вне которых и помимо которых, на мой взгляд, вопрос о региональном развитии не может быть поставлен. А если он будет поставлен, то скорее всего, мы мало продвинемся на этом пути.
Если вы обратили внимание, то в последней таблице, которая была представлена в этом докладе, все первые четыре пункта были связаны с чувствами - чувством срочности, с готовностью, с обязательствами, с ориентацией на сотрудничество и доверие. Т.е., в общем, с факторами, имеющими мало отношения к нашему традиционному пониманию производительных сил.
Вот этот момент я в докладе считаю ключевым. Я думаю, что 95 % наших трудностей в области планирования и реализации программ регионального развития связаны с гуманитарными факторами - с факторами понимания, готовности к диалогу и, что самое главное, готовности к соблюдению результатов тех договоренностей, которые создаются в согласительных комиссиях, кластерных группах, рабочих группах и межрегиональных совещаниях.
На сегодняшний день, с моей точки зрения, этому препятствует целый ряд существенных социально-гуманитарных проблем. Первый и ключевой момент, на который я бы хотел обратить внимание: геоэкономическая рамка (идея геоэкономики, идея того, что эффективность тех или иных сфер деятельности зависит от места страны и этих предприятий в геоэкономическом пространстве) в настоящий момент освоена, принята и реально используется очень слабо. Когда мы говорим о региональном развитии, мы продолжаем мыслить его как внутристрановой процесс, как кооперацию, взаимодействие между предприятиями, находящимися на территории страны, или территориями - субъектами федерации, которые тоже находятся внутри этой границы.
Сегодня С.В. Кириенко говорил о том, что в замысле округа - не только наметить кооперацию между Приволжским и Уральским федеральными округами, но и выйти за границы страны, посмотреть на регион с геоэкономической точки зрения и увидеть совершенно другие границы, нежели границы округа. С моей точки зрения, это понимание будет прокладывать себе дорогу, дай Бог, в течение года, а может быть, и более.
Второй важнейший момент - ложная концепция конкуренции между территориями Российской Федерации. Здесь наблюдается какой-то парадигмальный слом сознания, потому что, с одной стороны, идет конкуренция за бюджетные ресурсы, за бюджетные трансферты, и в ходе этой конкуренции территория все время говорит о том, что она слабая, что она не может что-то сделать, что ей нужна помощь со стороны федерального центра, а с другой стороны, одновременно идет конкуренция за инвестиционные ресурсы, территория бьет себя в грудь и говорит, что она привлекательна.
Как эти две парадигмы сочетаются в одном пространстве и времени, честно говоря, я никогда понять не мог. Более того, во многих документах, стратегиях или планах развития принцип конкуренции с другими территориями, ближайшими территориями в той же самой стране, в том же самом макрорегионе заложен в качестве одного из ключевых моментов стратегии. На мой взгляд, здесь имело бы смысл от идеи конкуренции переходить к идее сотрудничества, комплиментарности и кооперации.
Третий момент, который, с моей точки зрения, здесь должен обсуждаться. Это довольно странное представление о выравнивании условий социально-экономической жизни. Этот тезис можно прочесть и в документах ЕС, и в документах многих других стран. Он понятен, потому что люди, проживающие на территории одной страны, действительно не могут находиться по уровню своего социального и экономического развития в десятки раз дальше друг от друга, чем, скажем, в других странах. Но возникает вопрос: можем ли мы сегодня четко наметить те направления выравнивания, которые не отобьют мотивацию у сильных и не создадут ложную установку у слабых? Как перевести этот принцип в идею равного доступа к ресурсам развития, в представления о новых инфраструктурах, которые могут и должны этот доступ обеспечить?
В противном случае мы можем пойти по один раз уже пройденному пути, когда на передний план будут вынесены некие социальные параметры. Они почему-то будут названы параметрами качества жизни, и на основе этих непонятно откуда взявшихся параметров будет происходить выравнивание ситуации с уничтожением мотивации к развитию.
Четвертый, чрезвычайно сложный и, на мой взгляд, важный вопрос - вопрос выбора приоритетов. Совершенно очевидно, что каждый субъект Федерации на протяжении предыдущей истории сформировал какие-то направления своего приоритетного развития. И когда начинается коммуникация в рабочих группах, совещания губернаторов или совещания в аппарате полномочного представителя, то каждый из них по понятным причинам выкладывает в качестве приоритета эти моменты, наработанные долгой историей. Я видел стратегические документы, в которых, например, есть двадцать приоритетов. Или пятьдесят приоритетов. Для любого управленца совершенно понятно, что это не приоритеты. Я думаю, что приоритетов может быть два, три. Может быть пять - для такого образования, как округ. Но это означает, что нужно не просто обсудить и положить списком некоторые позиции, которые потом не будут реальными приоритетами в принятии решений, а нужно отказаться от того, с чем вы пришли на это совещание, нужно сказать себе, что естественным образом сложившиеся направления скорее всего не являются приоритетами. В силу очень специфической истории хозяйственного развития страны у нас близлежащие субъекты имеют очень близкую хозяйственную структуру. Поэтому они конкуренты не только потому, что они хотят конкурировать, но и потому, что так сформировано хозяйственное тело этих регионов: на них последовательно, в ходе этапов освоения страны, размещались близкие по типу производства.
Спрашивается: можно ли добиться согласования приоритетов в тех направлениях, где реально на сегодняшний день уже сложилась конкуренция? На мой взгляд, это очень трудно. Гораздо более реалистичным является выработка приоритетов нового типа - не тех, которые достались нам в наследство от индустриального периода развития страны, не тех, которые, даже будучи сформулированными и достигаемыми, окажутся задами мирового геоэкономического развития, а каких-то новых, которые направлены на создание перспективных площадок реального развития.
Наконец, последний момент - это готовность к коммуникации. Я опять сошлюсь на то, что говорил г-н Хенсен. Если вы обратили внимание, ключевым рабочим процессом выработки региональной политики является коммуникация. Да, здесь в качестве методологической базы положена идея кластера - одна из очень мощных и сильных идей регионального развития. Но даже если вы возьмете какие-то другие проекты и другие процессы, другие понятия, то первое, с чем придется столкнуться - с организацией очень длительной коммуникации, очень ресурсоемкой, занимающей много месяцев у людей, достаточно занятых, которые каждый день принимают решения и включены в реальные управленческие процессы.
Эта коммуникация и способность договориться друг с другом оказывается ключевым фактором либо выработки, либо, наоборот, отказа от разработки программ регионального развития. Мне кажется, мы находимся в ключевой точке, когда предыдущие приоритеты и предыдущие технологии региональной политики, можно сказать, в общем завершились. Сегодня в наших руках - возможность выработать новые принципы и новые технологии, а затем закрепить их в новых институтах.
Та региональная революция, которая произошла во многих странах мира в 70-80-е годы, создала подобные институты через 7-10 лет. И нужно быть готовым к тому, что новая федеральная региональная политика станет реальностью не скоро и только в том случае, если мы с вами все вместе потратим на это достаточно много нашего личного времени и личных усилий.