ПГЩ. Моя речь будет не вполне соответствовать жанру установочного доклада на игру. Дело в том, что это мероприятие лежит на пересечении нескольких целевых линий, является многоцелевым и многофункциональным. И я мучился над вопросом, можно ли совмещать эти разные группы целей в одной пространственно-временной ячейке. Но организационная инерция возобладала над здравым смыслом, поэтому я принял положительное решение и спроектировал это мероприятие как одновременно решающее ряд разноплановых и не соединимых друг с другом задач и целей. Я назову лишь несколько моментов.

Есть группа людей, которые имеют большой опыт игротехнической, методологической работы. Сегодня эти люди оказались вовлеченными в достаточно серьезные оргпрограммы. Эти программы являются ресурсопоглощающими - отнимают массу сил и времени, соответственно, для этой группы людей складывается ситуация, когда им некогда думать, некогда размышлять над серьезными вопросами и нет возможности для того, чтобы зафиксировать по поводу своих практик методологические и философские проблемы. К этой группе я отношу и себя.

Вторая группа — представители различных исследовательских, игротехнических или квазиметодологических групп, которые не так сильно вовлечены в организационную часть работы, но достаточно сильно ангажированы в этих командах и в какой-то степени потеряли рамки и критерии для оценки того, что они делают. В силу того, что нет возможности посмотреть на себя со стороны, оценить ситуацию. У этой группы свой вектор движения.

Третья группа — группа выпускников первого года Школы культурной политики (ШКП). Она имеет большой, но не отрефлектированный опыт участия в моих программах и, с моей точки зрения, в большей своей части готова к тому, чтобы обсуждать вопрос о смысле педагогической работы.

Четвертая группа — группа представителей региональных социокультурных движений, которые в последнее время стали приглядываться к тому, что делает ШКП, и ориентироваться на эту работу, во многом не проводя границу между оргформами, используемыми мною, и тем философским содержанием, которое насыщает эти формы. Эта ситуация типична, повторяется в различных регионах и составляет для меня некоторую проблему. По отношению к этой группе я считаю также необходимым обсуждение вопроса смысла методологической работы, но более в сторону того, что получало название СМД-философии. То есть некоторой философской доктрины, схватывающей (или собирающей) ценностные мировозренческие аспекты системомыследеятельностной (СМД) методологии.

Пятая группа — группа участников конкурса на включение в программы и проекты, которые развертываются ШКП.

Эти группы людей являются реальностью оргпроектирования в силу некоторой истории взаимоотношений и значения, которое я придаю этим группам в глобальной программе переориентации СМД-методологии, которую я пытаюсь осуществить. Эти группы несут на себе скрытую функцию целеобразования. Приходится продумывать траекторию движения этих групп и отдельных людей.

Моя ситуация. Я задумывал и предполагаю осуществлять это мероприятие как предельно демонстрационное.

Форма мероприятия. Можно говорить о своеобразной методологической сессии. Но возникает проблема пространства и времени, так как его практически нет.

Последний вопрос: есть ли за всем этим методологический смысл или проблема, которая объединяет и стягивает разные трассы движения разных групп (или проблем)? Когда я размышлял над этим вопросом, я спросил себя: что для меня лежит в основе этой ситуации, что позволит мне управляться со всем этим? Я ответил дважды: один раз во внутреннем смысле, а второй — во внешнем, о чем я буду говорить в последний день. Итак, я думаю, что такой ключевой проблемой, или ситуацией с проблемами, является ситуация достройки мыследействования мышлением. Ситуация дополнения оргдействий и проектных шагов программным и методологическим мышлением.

Никулин Егор. Вопрос … (неразборчиво) …

ПГЩ. Я не могу говорить о философии, поскольку я не философ. Но я могу говорить о ситуации. А ситуация заключается в том, что игровая практика в подавляющем большинстве случаев заставляет деформировать локальные идеологизированные простанства, и в этом смысле осуществлять прикладную идеологическую работу с коллективами и группами людей, или прикладную идеологическую работу по поводу проектов и программ, может быть, не имеющих сегодня своих носителей.

В Калининграде я делал доклад, где пытался объяснить свое понимание прикладной идеологии и ее связи с политикой. Мне кажется, что СМД-философия как самостоятельная дисциплина сформировалась вокруг игрового движения в силу необходимости обеспечивать работу с сознанием, а не с мышлением. Переход к категории сознания сильно деформирует и отменяет методологическую установку. Философия и есть категория, соразмерная категории сознания. Я не думаю, что то, что получится в результате выделения идеологических ядер и мировоззренческих оснований методологического кружка, игровых практик, будет СМД-философией. Но думаю, что некоторая философия должна сложиться. Что нужно для выявления этого организма философии, я пока сказать не могу.

Кук С. Ситуация дополнения для Вас означает дополнение картины до некоторого полного гештальта, или Вы стоите за некоторую эклектичность?

ПГЩ. Дело в том, что любой человек, имеющий практику методологической работы, должен был задать вопрос в другом повороте, а именно спросить: “Идет ли речь о реальности мыследеятельности или о действительности того или иного типа?” И этот вопрос требовал бы двойного ответа. В этом смысле термин “достройка”, который произносился мной в реальности мыследеятельности, в действительности мыслекоммуникативного пространства будет звучать уже по-другому.

При этом эдесь нужно было бы сделать еще один шаг и спросить: “Относительно какой рамки возможно полагание этих действительностей или построение соответствующего практического действия (практики мыследействования)? Я ответил себе на этот вопрос. Все это рассуждение можно вести относительно рамки развития мыследеятельности, и в этой рамке наверняка такого рода вопрос может обсуждаться.

Теперь нужно сделать шаг в сторону обсуждения понятия развития, ответить на вопрос о приложимости категории развития к проблемам мыследеятельности, ответить на вопрос, в каком смысле мы употребляем понятие развития мыследеятельности, о каких процессах и механизмах здесь идет речь, и таким образом мы бы получили типологический ответ на уже поставленный вопрос - относительно тех или иных действительностей мысли для реальности мыследействования. Но если всего этого не делать, а по принципу обсуждать вопрос о категории развития, то она вроде бы обладает внутренними категориальными аспектами целостности. Я бы не говорил здесь о гештальтности, но категория целостности, или целого, соответственно, категория единого-многого и их снятие в категории целостности, - все это имплицитно содержится в категории развития. Поэтому на твой вопрос должен быть дан ответ: если мы принимаем рамку развития, то мы автоматически, если не сменим понятие развития относительно такого предмета мысли, как мыследеятельность, принимаем и соответствующее представление о целостности, а дальше - о полноте, достаточности, достройки мыследеятельности до полных структур. И все это не имеет отношения к мышлению. Это есть выкладывание пространства и фундамента для обсуждения.

(Сапожников, Белькинд, Марача?) … (неразборчиво) …

ПГЩ. Субъективированная рефлексия не может дать рамку. Для меня понятия демонстрации, экспонирования принадлежат к мыслительной парадигме, то есть они для меня не осмыслены вне признания разделенности существования функций понимания, рефлексии и мышления. Из этого для меня следует, что обсуждать вопросы демонстративности и создавать экспозицию невозможно без запуска мыследеятельных процессов. На мой взгляд, большая часть вопросов была задана из других теоретических и онтологических оснований. Так как не предъявлена моя собственная онтология и онтология тех, кто задает вопросы, обсуждать что-либо я сейчас не могу.

Второе замечание. Я не вел речь о достройке того, что экспонируется. Я не настолько наивен, чтобы предполагать, что экспонируется мыследеятельность. Более того, я предполагаю, что разделение реальности мыследеятельности и достройки, как практики особого рода, как практики методологии в действительности мышления или мыслекоммуникации, будет по-разному отвечать на вопрос, где и как проводится такого рода достройка и о чем, собственно, идет речь. Я сейчас двигаюсь онтологически с большей долей предметных смыслов, а поэтому вопросы из субъективированной рефлексии принять не могу. Я утверждаю, что субъективированная рефлексия до добра еще никого не доводила.

Следующий шаг — обсуждение объявленной темы: “Программирование и программы в коллективной мыследеятельности”.

Первый и второй съезды по СМД-методологии создали особую коммуникативную атмосферу, в которой возникло несколько растяжек и оппозиций, значимых для самоопределения представителей методологического сообщества, в том числе и для меня. Одна из таких оппозиций - Сергея Валентиновича Попова: есть комплекс методологических теорий, а есть некая методологическая ориентация, и эти два момента внутри сферы методологии противостоят и взаимно отрицают друг друга. При этом, как всякая оппозиция, она принадлежит к пространству мыслекоммуникации и не может быть перенесена в план мышления, так как для мышления несет на себе груз противоречий и парадоксов. Мышление, даже такое, которое надстраивается над слоем мыслекоммуникации, то есть мышление проблематизирующее, никогда не движется в рамках такого рода оппозиций. Тем более это относится к диалектическому мышлению. Но для мыслекоммуникации и для всего нижнего этажа мыследеятельности такого рода оппозиции очень важны и составляют ядра мыслекоммуникации.

Итак, методологическая ориентация как предельное состояние распредмеченного и оргдеятельностно ориентированного мышления, или мыследеятельности, противостоит и отрицает методологическую теорию, предметную установку и наборы предметных смыслов, зафиксированных в тех или иных формах. Если мы в мышлении будем оперировать представлениями о циклах жизни знаний, то мы можем сказать, что оба этих состояния с точки зрения жизни знания есть элементы одного процесса, или стадии одного процесса. Мы можем сказать, что методологическая установка выражается в одном типе знаний; эти знания относительно цикла жизни знаний занимают какой-то цикл или этап, а затем могут при определенных условиях трансформироваться, приобретать дополнительные элементы и “умирать” в форме теоретических знаний. Но это с точки зрения мышления, или мыслительного представления о циклах жизни знания, или о циклах трансформации живого мышления, то есть в пространстве мышления о мышлении.

Но если мы остаемся в пространстве мыслекоммуникации, а затем непосредственно пытаемся положить этот план мыслекоммуникации на мыследействование, то мы будем получать не только оппозицию методологической ориентации, но и соответствующие способы самоопределения, формы организации мыследействия, позиции или их типы, и даже можем достичь такого состояния, когда мы разорвем эти две части, отделим их друг от друга и будем считать, что одно может существовать без другого. То есть методологическая ориентация - без комплекса теорий, имеющих по своему происхождению в составе элемент распредмечивания и проблематизации и соответствующую методологическую ориентацию, или чистый метод, не зависящий от какого-либо предметного содержания.

Вообще это противопоставление не ново. Его начали обсуждать между 1-м и 2-м съездом уже не в первый раз, очень похожее обсуждение проходило в 1973-78 гг. Оно получило особое разрешение в мыслительном пространстве с созданием концепции программирования и соответствующей схемы программирования. Таким образом, я утверждаю, что для того, чтобы этот вопрос, зафиксированный в мыслекоммуникативном пространстве, обсуждать как оппозицию, обсуждать в пространстве мышления, нам необходимо вернуться к той форме мыслительного снятия этого парадокса, которая была сделана 10 лет назад, и начать с нее. Поскольку мышление, в отличие от мыслекоммуникации, обладает параметром развития, а значит, определенной преемственностью и усложнением. В отличие от мыслекоммуникации, которая не может делать ничего, кроме того как воспроизводить старые оппозиции.

Итак, я возвращаюсь на 10 лет назад. Я утверждаю, что идея программирования, концепция программирования и, в частности, схема программирования была формой разрешения и снятия противопоставления между методологическими теориями и методологической ориентацией, иногда отождествляемой с чистым методом. Я введу эту схему, а затем прокомментирую ее устройство с точки зрения трех основных фундаментальных отношений, заданных ею.

Марача. (неразборчиво) …

ПГЩ. Я работаю в рамке развития мыследеятельности и работаю как аналитик.

Я утверждаю два момента.

1. Схема программирования 1978 года, концепция программирования, которая не сводится только к этой схеме, является попыткой связать состояния цикла жизни знания: предметного и распредмеченного, что в мыслекоммуникативном пространстве аналогично попытке связать и снять оппозицию методологической теории и методологического метода. Поэтому я должен зафиксировать эту коммуникативную ситуацию и эту рассудочную оппозицию, пребывающую в коммуникативной ситуации, а с другой стороны - то, что было введено на этот счет в пространстве мышления для задач разрешения, или снятия, этой оппозиции.

Схема программирования является знаком, помечающим более широкий контекст. Я буду обсуждать ее основания и некоторые фундаментальные отношения, заложенные в нее и являющиеся ее несущим каркасом. Мне это важно для того, чтобы потом вернуться к вопросу, что эта схема утверждала и как пыталась снять мыслекоммуникативный парадокс.

Е.Н. (неразборчиво) ...

ПГЩ. Разделим два момента. Дело в том, что на коммуникативные ситуации не должна накладываться эта система требований. А можем ли мы говорить о действительности мыслекоммуникации и о том, как она может быть построена, это очень важный вопрос для герменевтики.

Это очень важные вопросы, но их нужно обсуждать отдельно.

В речевой культуре и даже в мыслекоммуникации, которая работает в рамках нескольких логик (полилога), оппозиции могут быть любые. А однологичная, или монологичная, мыслекоммуникация - она, простите, и не мыслекоммуникация.

Е.Н. (неразборчиво) ...

ПГЩ. Если брать твой вопрос в нижнем слое, то можно сказать, что те, кто стоял на позиции чистого метода и методологической ориентации как предельного распредмечивания, в этом плане - те, кто размыкал методологическую работу, которая всегда является рефлексией и в этом смысле выходом за рамки, и отделял этот момент выхода, распредмечивания, пытался его положить в качестве основания для методологии, всегда вынужден был делать следующий шаг: вводить идею антропологии и искать действительность методологической ориентации (установки) в антропологическом пространстве. По этому пути прошел Лефевр 20 лет назад, по этому пути прошел Генисаретский 10 лет назад, по этому пути прошел Наумов 5 лет назад.

...

И оппозицией ему является другой пункт, когда метод онтологизируется и объективируется относительно пространства мыследеятельности, в частности, относительно учебности.

...

Этот ход был отработан 20 лет назад, и результатом его является "Педагогика и логика", в которой оппозиция методологической ориентации и методологической теории снималась в схеме концепции воспроизводства и в концепции трансляции. Схема программирования является вторым заходом и ассимилирует результаты первого захода. В этом смысле лет 7-8 назад очень часто обсуждались отношения между идеей педагогики в ММК и идеей программирования, и они в какой-то степени синонимизировались.

Е.Н. (неразборчиво) ...

ПГЩ. Субъективированная рефлексия никогда не выводит к рамке. А для меня что это означает? Что сомнет - и мокрого места не останется. Единственное, что может противостоять рамке — это другая рамка, а рамка может быть получена только в объективированном залоге, все остальное - это не рамка ...

То есть условием появления субъекта является объективированная рефлексия.

Милитарев. (неразборчиво) ... ...

ПГЩ. Субъективированная рефлексия является условием включения, а объективированая — условием автономизации.

Сапожников. (неразборчиво) ...

ПГЩ. … Английская форма мне очень понравилась. В течение дня проводится шесть часовых обсуждений. Каждое часовое обсуждение состоит из 2-х пятнадцатиминутных докладов, двух восьмиминутных комментариев, затем 12-13 минут — на вопросы, а затем по две минуты докладчикам на заключение. После этого делается двадцатиминутный перерыв, в котором все и происходит, но в ситуации "с глазу на глаз", а в этой ситуации стоять более четырех человек в круге невозможно. При этом все попытки организовать дискуссию в зале встречают жесткое классовое сопротивление. На вопросы отвечать не принято, вопросы задают лишь студенты и аспиранты, поскольку это единственный способ для них обозначить себя. Единственное, что они могут получить - это реплику ведущего “хороший вопрос”. Докладчик на вопросы не отвечает, а в последние 2 минуты докладчики говорят то, что не успели сказать в первые 15 минут.

Сапожников. (неразборчиво) ...

Кук А. Означает ли это, что схема программирования вводится не для того, чтобы по ней работать, а для того, чтобы появилось что-то новое? Или результатом будет другая идея?

ПГЩ. Для тебя - да! А для кого-то схему программирования нужно просто знать. Я ведь еще стою и на той точке зрения, что прорывов понимания эти прорывы не дают. Поэтому нужно восстановить этот этап, схему и тот набор содержательных интерпретаций, которые создают среду для употребления этой схемы в различных функциях. В этом плане любое продвижение возможно через восстановление этого проблемного облака. В этом смысле через разоформление схемы, которая была способом снятия этого облака и собрала на себя не все это облако, а лишь часть его. А затем попытка произвести переорганизацию самого этого проблемного поля в направлении схематизации смыслов либо в направлении оргработы. В этом плане это может быть для тебя основанием для следующего хода.

Марача В. За счет чего удерживается отличие схемы и проблемного поля, которое она схватывает?

ПГЩ. Никакого другого способа удерживать, кроме техники многих знаний, я не знаю. Эта техника, восстановленная в ММК, предполагает, что мы многие разные формы существования одного и того же крепим к различным ленточкам и удерживаем самостоятельное развертывание содержания в этих ленточках, оставляя за собой право в рефлексии переносить содержание из одной ленточки в другую. То есть производя весь комплекс работ поверх ленточной схемы. И все, что было сказано, достаточно для того, чтобы разделить и противопоставить друг другу оппозиции, которые двигаются в пласте мыслекоммуникации, проблемное поле, которое движется в другой ленточке, и, например, схему.

Марача В. (неразборчиво) …

ПГЩ. Нет. Проблемное поле удерживается за счет понимания, но не понятийно-организационного понимания, а за счет других функций. А теперь я делаю шаг в сторону и говорю, что разумное мышление есть большая редкость. Большая часть людей обладает рассудком, а не разумом. И в этом смысле схема играет важную роль, поскольку она обладает формальным содержанием, которое не тождественно проблемному полю, но позволяет переносить эти содержания из одной ситуации в другую, а при определенной технике даже разворачивать проблемное поле (в каких-то его частях) на основе схемы ее формального содержания. Поэтому не пугайте друг друга схемами и схематизацией. Если мы обладаем этой техникой, то мы это разделим, а если не обладаем, то это костыль, который позволяет удерживаться. Поэтому когда вы пугаете тех, кто не удерживает плана формального содержания, тем, что они утеряли элементы проблемного поля и надо отказаться от схем, вы их просто грабите.

(Перерыв)

СХЕМА ПРОГРАММИРОВАНИЯ

Некто. (неразборчиво) …

ПГЩ. Марача спрашивал, не является ли введение схемы способом сужения проблемного поля, а Вы спрашиваете, не является ли введение схемы, в данном случае схемы мыследеятельности, условием понимания и организации коммуникации. Если Вы внимательно смотрели программу, то могли заметить, что мой установочный доклад разбит на две части. Первая часть должна была быть посвящена обсуждению программирования и программ в коллективной мыследеятельности, а вторая часть — проблеме мыследеятельности. Для того, чтобы с этим вопросом разбираться, нужно очень четко понимать “принцип лесенки”. Я нарисую символ позиции и лесенку, где на одной плоскости лежит объект. (См. рис. 1).

Рис. 1

Теперь представьте себе, что этот субъект взял за один из концов этой лесенки и потянул. Что произойдет с изображением? В одном случае то, что было объектом, перейдет на оргдеятельностную плоскость и станет схемой. Если я потяну вниз, у меня та схема, которая задавала способ организации моего мышления и деятельности, передвинется на плоскость объекта и станет объектом. Если я обсуждаю программы и программирование в мыследеятельности, это значит - я обсуждаю программы и программирование, а не мыследеятельность. Иначе это было бы сменой предметности, но сменой неконтролируемой. Но вы можете меня спросить, почему я, собственно говоря, начинаю с программ и программирования, а не с мыследеятельности? Ответ банальный: потому, что я делаю не методологический доклад, а установочный. А следовательно, я должен начинать с того пространства, на котором должна лежать оргдеятельностная схема. А схема программирования должна использоваться как оргдеятельностная в нашей совместной работе.

Теперь второй вопрос. Я его не очень понял, но могу сказать следующее. На каком-то этапе развития ММК (1956-57 гг.) разработки получили очень сильный толчок вперед в связи с дискуссией с П.Я. Гальпериным. Эта дискуссия имела много слоев, но мне важно, что это был один из первых моментов, потребовавших перевода представлений о мышлении в оргдеятельностный план, поскольку Гальперин обсуждал обеспечение умственных действий и фактически сформировал некоторые оргдеятельностные схемы, которые вторично объективировал в представлениях о первом, втором и других типах ориентировки. Игра шла на этой сдвижке, поскольку один тянул вверх, а другие тянули вниз, и все время происходила переинтерпретация. Поскольку оргдеятельностные схемы, которые использовались Гальпериным, перетаскивались на объектную плоскость, трактовались как изображение мышления и сопоставлялись с объектными схемами, которые вводились в ММК. А затем схемы, которые вводились в ММК, перетягивались на оргдеятельностную доску, рассматривались как оргдеятельностные при обучении сложению, и демонстрировалось, какие изменения эти схемы ввели бы в процесс обучения. Что мне здесь важно? Мне важно подчеркнуть, что программирование в этом смысле есть все время переход от оргдеятельностных интерпретаций к объектным и обратно. Или, если говорить более осторожно, это есть система параллельного развертывания объектно-онтологических представлений и оргдеятельностных, их сопоставление и совмещение друг с другом.

...

Теперь у меня есть 40 минут для того, чтобы дать пояснения к введенной на доске схеме программирования, указать на те моменты, которые не учитываются при различных ее использованиях и интерпретациях в методологической работе. Затем я остановлюсь на нашей организационной ситуации. А все обсуждение методологических вопросов я передвину на вечер.

Схема программирования включает в себя три пространства.

1. Пространство, в котором выкладываются представления о программируемой деятельности. Это пространство внизу.
2. Пространство, в котором развертываются основные процессы программирования, которых выделяется пять:

   1) процесс анализа ситуации;

   2) процесс целеобразования;

   3) процесс тематизации, или прорисовки объекта (я потом буду объяснять, при каких условиях это одно и то же);

   4) процесс решения задач;

   5) процесс проблематизации.

3. Пространство, в котором выкладываются средства, обеспечивающие процессы, протекающие в среднем слое. Это пространство вверху.

При этом важно, что представления, выкладываемые в нижний слой, то есть представления о программируемой деятельности, не тождественны содержанию ленточки, или процессу тематизации.

Я хочу обратить Ваше внимание на три момента, которые буду пояснять вечером. Первый момент: между пространством 1 и пространствами 2 и 3, то есть пространствами, где развертывается программирующее мышление, устанавливается отношение рефлексии. В этом смысле идея рефлексии (рефлексивного выхода, если пользоваться схемой) лежит в фундаменте концепции программирования. Плюс к тому эта идея рефлексии берется не сама по себе, как некая теоретическая конструкция, а в рамках и в контексте развития деятельности, при котором рефлексия, в частности рефлексивный выход за границы какой-либо деятельности, рассматривается как механизм развития деятельности и ее отдельных организованностей. С этой точки зрения наиболее важным моментом, проясняющим суть и смысл рефлексивного отношения, которое устанавливается между программируемой деятельностью и программирующей деятельностью, является способ разложения этой деятельности на отдельные организованности и соответствующие этим организованностям частные процессы, которые, собственно, и обозначены в верхнем пространстве как процессы анализа ситуации с ситуациями, процессы целеобразования с соответствующими организованностями — целями, процессы тематизации с темами, или изображениями объектов и так далее. Каждому такому процессу может быть поставлена в соответствие базовая организованность, а точнее, каждая такая организованность, выделенная из тела деятельности за счет рефлексии, даст основание для специального процесса. И этот переход: разложение на организованности, а затем выворачивание каждой организованности в процесс - позволяет трактовать отношение между программирующей и программируемой деятельностью как отношение развития данной организованности.

Сапожников. (неразборчиво) …

ПГЩ. Сама эта схема программирования может быть перетрактована через три отношения:

1. отношение рефлексии;
2. отношение инструментального обеспечения;
3. отношение нормировки;

Эти три типа отношений составляют некоторый каркас схемы программирования и лежат в основе концепции программирования в ММК, как это вводилось 10 лет назад.

Сапожников. … рефлексивный спуск …

ПГЩ. Да, но в отличие от Вас я считаю, что мышление предопределяет деятельность, потому что если бы Вы стояли на той же позиции, то Вы бы поняли, о чем я веду речь. А я утверждаю, что действительно важным является не сам выход и даже не связь между выходом и возвратом. Важно то, какая добавка сопровождает этот рефлексивный выход, и на основе каких средств, представлений и мыслительных схем, зачерпываемых в мышлении, привносится потом в саму деятельность.

Сапожников. …

ПГЩ. Тот способ расчленения деятельности на организованности и процессы, который зафиксирован в блок-схеме программирования (пространство 2), является особым мыслительным представлением деятельности, которое строится в другой логике, нежели известные нам схемы единиц деятельности, например, акта деятельности. И я утверждаю, что схема программирования достроена не в идее единиц, а в идее разложения на частные процессы развития организованностей. Или чуть иначе: схема программирования построена на принципе представления развития деятельности как развития частных организованностей, а не единиц или целого. И это представление о развертывании организованностей за счет рефлексивного выхода и рефлексивного возврата. Развертывание потом выдается за развитие деятельности. Это представление целиком лежит в контексте особой идеологии развития деятельности — через рефлексию. Или целиком лежит в особой идеологии рефлексии как механизма развития организованностей, а следовательно, и деятельности.

Сапожников. …

ПГЩ. Нельзя, говорю я. Я утверждаю, что это есть фундаментальная онтология, безотносительно которой нельзя производить такого рода разложения на процессы, поскольку эти процессы сами по себе ничего из себя не представляют и никаких единиц деятельности не создают. Это первый аспект и инструментарий к первой стрелочке.

Сапожников. …

ПГЩ. На мой взгляд, этот смысл отрицается схемой программирования, и использование данной схемы программирования не может ассимилировать и разрешить того смысла, о котором Вы говорите.

…

Вы утверждаете, что идея развития, как она вводится и интерпретируется здесь, предполагает разделенность субъекта развития и развиваемой структуры деятельности. А программирование, на Ваш взгляд, должно эту разделенность преодолевать и снимать. В этом Вы видите ценность программного подхода?

Флямер. …

ПГЩ. Деятельность берется через ее мыслительную часть. Она берется не в единицах, а как некоторое поле, и фактически, как мне кажется, речь идет о разворачивании мыслительных элементов самих по себе, что дальше порождает целый ряд противоречий при свертывании программирования назад в деятельность. Что и обсуждает, по-моему, Сапожников, но он отнекивается.

Флямер. … но у меня был вопрос о целевой рефлексии.

Милитарев. …

Сапожников. …

ПГЩ. Я утверждаю следующее: начиная с работ Шеллинга был понят следующий момент: либо мы кладем принципиальную схему развития, а затем накладываем на нее спецификации того объекта, или того содержания, которое развивается, и при этом утверждаем, что все объекты (или, как потом говорил К. Маркс, органические объекты) имеют структуру развития до структуры, соответствующей их специфической природе. Либо мы кладем соответствующую схему данного объекта, например, политэкономических отношений, а затем пытаемся на эту схему поверх нарисовать отношения и связи развития. Или ответить на вопрос, как же этот специфический объект развивается? Разница понятна? Так вот, уже Шеллинг понимал, что в зависимости от того, с чего мы начинаем - с развития или с объекта, то есть рисуем ли мы объект в развитии или развивающийся объект, логика рассуждения, способ интерпретации и т.д. будут совершенно разные.

Собственно, его идеи, логически оформленные Гегелем, дали возможность К. Марксу написать “Критику политэкономии”, подвергнуть критике работу политэкономистов, которые начинали с политэкономических отношений и в качестве исходной клеточки начинали вводить связки, клеточки стартового состояния, то есть развивающуюся структуру, насыщая ее последовательно дополнительными моментами политэкономического содержания. Я сейчас утверждаю то же самое. В одном случае мы положим на доску единицу деятельности, например, акт деятельности, а потом будем пытаться врисовать в этот акт процессы развития и рассматривать развитие актов мыследействования. А другое дело, если я сначала кладу схему развития, а потом начинаю наполнять ее квазидеятельностным содержанием. Почему? Потому, что это будет развивающаяся сущность, органический объект, и только потом - деятельность. Я утверждаю, что схема программирования построена в этой стратегии. В стратегии, когда онтология развития кладется первой, и только в меру того, насколько она кладется первой, появляются особые классы процессов, а затем эти классы процессов интерпретируются на деятельности. И в этом смысле схема программирования противостоит всем теоретическим изображением единиц деятельности.

Милитарев. …

ПГЩ. Когда я фиксирую на схеме акта деятельности блок "цели", то это у меня не цели данного акта деятельности, поскольку это бессодержательная вещь, это блок целей. Следовательно, если я говорю о целеобразовании, мне нужно целеобразование представить содержательно, то есть как изменение содержания блока целей, т.е. изменение по содержанию самих целей. Здесь я имею чисто формальную схему, поскольку не указано, чем наполняются блоки. А в схеме программирования я не могу двигаться формально, я вынужден обсуждать сквозной процесс (то есть процессы проходят как бы перпендикулярно схеме акта в виде трубочек, и по ним движутся содержания), т.е. цели по содержанию, а не по форме целей (в схеме акта). Идет протекание содержания через этот канал, и движется по нему нечто лишь в той мере, в какой мы сможем отделить процесс целеобразования, отделить и рассматривать его как внутренне наполненный, содержательный, где цели одного порядка сменяются целями другого порядка, то есть сменяются соответствующие представления.

А теперь Флямер меня спрашивает: “А если эти процессы текут, и в них двигаются определенные содержания, то где возникают структуры деятельности? В какой момент происходит замыкание?” А это и есть проблема следующего уровня, т.е. проблема средств, обеспечивающих эти процессы. Поскольку возврат назад в деятельность обеспечивается сменой средств, и каждый такт смены средств будет означать указание на новую единицу. Но это позже, а сейчас важно то, что я нарисовал акт и читаю его не как структурное изображение, а как указатель на “дырки”, через которые протекают разные содержания с разной скоростью и не соразмерно друг с другом, и возникает другой вопрос. Вопрос остановки всего этого, нормировки и спуска вниз, в деятельность.

Сапожников. …

ПГЩ. Если бы ты пользовался схемой программирования, то ты бы не говорил, что ты военный инженер. Поскольку если ты входишь в эту схему как оргдеятельностную, то какая разница, где ты работаешь или с каким материалом? Отсюда вытекает проблема развития. Если я работаю в схеме программирования, то я работаю с тем, кто развивается, а не с тем, кто выдвигает заказы! И если военная инженерия развивается, то я могу работать с ней.

Марача. …

ПГЩ. Деятельность - это искусственно-естественный организм, ММК развивающимся объявило любой организм деятельности, в котором развивается хотя бы один элемент.

Некто. …

ПГЩ. Проблематика развития деятельности осталась на одной ленточке, а ее частное решение, или “снятие”, зафиксированное в идее программирования, осталось на другой ленточке. И там уже этой проблематики нет, поскольку уже введена схема. При этом очень интересно то, что по пространственным рамкам я обсудил лишь первую идею - рефлексию, и через нее задал принцип заполнения среднего слоя. Теперь ты можешь выкинуть эту схему и заполнить другими процессами и другими организованностями. Итак:

1. Принцип рефлексии и стоящий за этим подход к деятельности как к органическому объекту;
2. Принцип инструментального обеспечения, который связан с проблематизацией (я его еще не обсудил);
3. Принцип нормировки и нормативного подхода в отличие от исследовательского, где проблематика сущности и существования кардинально отличается от исследовательского.

Милитарев, Белькинд. (неразборчиво) …

ПГЩ. Это есть каналы, о развертывании или о развитии можно говорить лишь того, что течет в этих каналах. А течет то, что зачерпывается из деятельности с помощью специальных средств.

Пахомов. То, что программирующее мышление и второе пространство имеет дело не с пустографками, а с содержательно наполненными процессами, следует ли из этого, что необходим предварительный рефлексивный выход, и нельзя внешне подходить к какой-либо деятельности, не прожив в ней?

ПГЩ. Да, но "прожив" убери, а оставь пока "внешне".

Островский. В ОДИ № 35, 36 говорилось "Программирование развития", "программирование работ" и т.д. Но в контексте введенного сейчас понятия о программировании можно ли сказать, что есть только одно программирование, и оно является программированием деятельности и программированием развития? То есть все эти различия носили лишь мыслекоммуникативный характер, а не сущностный?

ПГЩ. Да.

Филюк. Если первый слой полагается как существующий, а второй как должный, то с модальностью какая-то чехарда получается.

ПГЩ. Да, получается. Поэтому теперь должен быть поставлен в соответствие мыследеятельностный механизм программирования. Это то, про что спрашивал Пахомов. То есть за счет каких техник понимания, имитирующего мышление, рефлексии, действия, мышления, смены этих режимов может реализовываться программирование? В частности, в какой мере программирование предполагает понимание и мысленное понимание Д1. Ортогонально — пространство модельных логик, и плюс схема мыследеятельности, которая выступает в роли моторчика.

Так, выдохнули воздух и все забыли.

Сергин А. Если существует какая-либо среда, то вычленение из нее какого-либо объекта может быть опосредовано или осредствлено. И понимание этого опосредования есть условие восприятия этого объекта. И возникает вопрос: этот осредствленный объект принадлежит той среде, или он уже теперь другой и в другом месте? То есть выпадает из той среды?

ПГЩ. В музее революции работает Михаил Борисович Медовский. Правда, как я теперь выяснил, он вместо того, чтобы заниматься проблемами музееведения и экспозиции, теперь занимается переводом “Дороги к рабству” Хайека. Он самый крупный специалист по экспонированию и по тому вопросу, о котором ты спрашивал. Но если ты так его будешь спрашивать, то он тебе ничего не ответит.

Все? Так, теперь выдохнули воздух. А теперь по поводу нашей дальнейшей работы. Я буду каждый вечер читать лекции. Параллельно я предполагаю, что у нас будет развертываться несколько режимов работ:

1. утром — лекции консультантов школ и других…
2. первые четыре дня — 16 выпускных докладов.

   Требования: на доклад 1 час с обсуждением, самим докладчикам можно либо 30-минутный доклад без перерыва, либо в методологической стратегии - с вопросами и высказываниями позиций. Но у меня просьба к докладчикам: обсуждать только эту тему, которая Вам дорога, и четко понимать, что Вы хотите сказать и кому.

3. Я предполагаю, что из собравшихся будет скомпоновано ряд проектных групп:

• банковская и фондовая политика (Шейман)
• конверсия и создание технополиса (Нани)
• лицей Канта (Никулин)
• подготовка тьюторов (Виноградов)
• детское движение
• региональные образовательные системы (Сергин)
• Пущино (Крехтунов)
• Международная школа политической культуры (Грановский)
• обучение оргуправлению (Зендриков)
• исследование культурных регионов (Зуев)
• экранная культура
• региональные хозяйственные (экономические) программы.

Список открыт и темы не обязательны.

1. Работа конкурсных групп (4-5 групп), линия работы следующая: от анализа ситуации к проблематизации, через нее - к тематическому анализу, а далее к целеобразованию. Они докладывают в день тематического анализа, представляя в качестве результата онтологические схемы.

   Что мне важно? Проблема построения онтологических картин крайне важна, ибо, положив на доску онтологическую картину, мы можем потом водить по ней пальцем и рассматривать эту схему как задающую пространство для действия. В этом будет отличие тематического анализа от построения схем объекта, поскольку тематический анализ проводится в категориальном плане и должен выводить на предельную онтологию! А может быть еще прорисована рабочая онтология. Но нужно обе! А в зависимости от этого - разный тип работы. При предельной онтологии мы просто водим пальцем, а при рабочей онтологии мы можем ее вывернуть в оргдеятельностную схему. Таким образом, группы учитывают схему программирования, а остальное игротехники додумают сами.

2. Это жизнь. Не забывайте, что работать нужно с удовольствием, а если нет, то лучше не работать.